денно и нощно. А у нее довольно ревнивый друг, ему тоже хочется ходить с ней в кино и на танцы».

Рубрика дополнений

В одной из своих статей делился: «Вот уже прошло столько лет, а в памяти до мельчайшего штриха сохранилась запечатленная мальчишескими глазами картина. Это было на Люберецком заводе сельскохозяйственных машин, где я практиковался, занимаясь в ремесленном училище.

Рабочие пригласили и нас, подростков, то ли на торжественное собрание, то ли на конференцию… Но сильнее речей нас взволновало, если не сказать потрясло, пение в конце… Рабочие пели гимн партии „Интернационал“. Перед моими глазами до сих пор стоит рослый, с жесткими, впроседь усами и крупными, жилистыми руками рабочий… Пел он, может быть, не очень искусно, но с какой торжественностью, неповторимой душевной страстью произносил слова „Мы наш, мы новый мир построим…“.

…Я будто новыми глазами взглянул тогда и на завод, и на училище, и на литейный цех, а главное — на людей, наших старших товарищей. Того дядьку-усача, как называли его ребята меж собой, мы часто встречали в цехе и здоровались. Он отвечал: „Здравствуйте, рабочий класс!“

…Сейчас это может показаться смешным, наивным, но тогда мы, как медали, носили пятна и окалины на комбинезонах, а вернувшись с работы, не спешили умываться: боялись, как бы кто не сказал, что в цехе не были. Уж очень нам хотелось быть настоящими литейщиками, походить на заправских рабочих.

И сейчас, спустя много лет, чувствую ясно и осознанно: первую моральную и трудовую закалку мне дали рабочий класс, коммунисты. Первыми моими учителями были те, чьими руками создаются материальные ценности человеческого бытия. С той училищной поры у меня сложилось твердое убеждение, что именно он, человек труда, создатель и властитель всех земных богатств, способен творить чудеса, переделывать мир, ковать счастье».

Последняя страничка речи на исходе: трудно складывалась она — два-три наброска ушли, как он пошутил, в невесомость. Отвергли их. Все хотелось большей четкости и ясности. Сидим, ничего ладом не ладится, позднее время тягость нагнетает, а Гагарин вдруг ни с того ни с сего пошел рассказывать, как перед полетом его и Германа Титова наставлял Сергей Павлович Королев. «Устал. На воспоминания потянуло. Интересно, а отвлекает». Не скрою, так мне подумалось.

Людмила Кондрашова первая уловила ненавязчивый замысел — он пытался настроить и себя и нас, своих помощников, на немногословие и тщательность формулировок. Потом все в открытую обнажил: «К комсомольскому командованию ведь обращение. Они мне фальши не простят…»

«Успех всей деятельности комсомола по коммунистическому воспитанию молодежи в решающей степени определяется боевитостью, организационной крепостью и сплоченностью каждой комсомольской организации, каждой комсомольской группы.

Они обязаны повышать ответственность любого комсомольца за высокое звание члена Ленинского Коммунистического Союза Молодежи — наследника и продолжателя великих традиций Коммунистической партии».

И все-таки не общим указанием отделался:

«Для того чтобы решать эти задачи непосредственно в группах и первичных организациях, необходимы опытные, подготовленные кадры…»

Уйму, понятно, советов смог бы высказать по такой необъятной теме представитель ЦК, да удержался от неизбежной в перечислении скороговорки. Гагарин сосредоточил внимание делегатов на одном — как райкомы, горкомы и обком учат свой актив. В области, что мы уже знали, в общем неплохо показали себя школы секретарей первичных организаций:

«Отрадно, что в работе по организации учебы различных категорий секретарей и групкомсоргов у вас имеется определенный опыт. Как знаю, постоянно занимается этим Смоленский горком ВЛКСМ. Не случайно, что школы групкомсоргов на предприятиях получили постоянную прописку. И если в прошлом году их было только 10, то сейчас работают уже 23 школы».

Секретарь горкома сидел неподалеку — от добрых слов не возликовал. Отдаю должное его, как говорится, шестому чувству, интуиции — осознал, видно, что Гагарин горазд не только на хвалу.

«Однако нельзя допустить, чтобы учеба превращалась в формалистику. И не будем закрывать глаза, что таковое еще случается. После всего курса занятий секретарь комсомольской организации Смоленского завода средств автоматики все-таки видел основное в работе только проведение увеселительных мероприятий. А положение на заводе оставляет желать лучшего: еще низко качество продукции, не все комсомольцы выполняют нормы, нередки случаи хищений… Комитет же комсомола все организует походы в кино да проводит „огоньки“. Как видите, есть еще над чем задуматься горкому комсомола».

Рубрика дополнений

Всегда восставал против тех, кто работал некачественно, не очень стараясь, не задумываясь о конечных результатах своего отношения к делу.

Из выступления на слете молодых строителей Сибири и Дальнего Востока в городе Красноярске: «…Много славных и хороших дел совершено молодыми строителями-комсомольцами. Но не всегда еще качество строительства отвечает тем требованиям, которые предъявляются… И долг каждого строителя, каждого комсомольца, долг коллективов всех строительных организаций понять, что от повышения качества строительства, от повышения производительности труда зависит выполнение и перевыполнение планов нашего коммунистического строительства. Мне хочется пожелать присутствующим здесь комсомольцам, всем молодым строителям — учиться, обязательно учиться… Нужно много знать, нужно учиться постоянно для того, чтобы идти в ногу с жизнью, для того, чтобы хорошо работать и как можно больше пользы приносить своему народу и Родине».

Невдомек пока делегатам, что речь Ю. А. Гагарина подходила к концу. Она еще ничем этого не обозначала, он по-прежнему говорил деловито, то есть без тех интонаций, что полагались бы для прощания:

«Большие задачи стоят перед комсомолией Смоленщины. Многое достигнуто, но многое еще предстоит…»

Вполне вероятно, что совсем не затруднило бы его высказать в этой заключительной части совет за советом, задачу за задачей, как пожелание ЦК, где для комсомольцев области фронт новых ударных дел. Не поддался, однако, соблазну — знал, что предстояло выступление первого секретаря обкома партии.

Ю. А. Гагарин закончил другим — еще раз помянул свое смоленское происхождение, хотя, как все догадались, высказал это вовсе не для красного словца, а дал и себе, и всем в зале наказ единой ответственности:

«И я, ваш земляк, уверен, что с задачами, которые поставлены перед вами, справитесь. Позвольте пожелать вам и в будущем больших достижений в развитии промышленности и сельского хозяйства, комсомольской боевитости, целеустремленности, принципиальности в работе, чтобы в ваших сердцах всегда ярко горел комсомольский огонек».

В стенограмме пометка — «Бурные аплодисменты».

Он было ступил из-за трибуны, но из президиума поспешили передать записки — Гагарин пробежал по ним взглядом: «Тут товарищи рославчане просят рассказать о моих планах по части космических полетов, и поподробнее».

Делегатам и в самом деле показалось странным, что о своем родном деле космонавт в речи даже не упомянул. И действительно,